Музыкальная прогулка с Гершвином, Рахманиновым и Папагено

Реклама

Новостная рассылка

Голландский баритон Томас Олиманс посещает дома великих композиторов. И воздух немного проясняется.

Джеймс Бэррон

Доброе утро. Сегодня пятница. Мы пойдем на прогулку — чего вам, вероятно, не следует делать сегодня, но чтение об этом может отвлечь вас от дыма канадских лесных пожаров. Мы также узнаем, когда улучшится качество воздуха в Нью-Йорке.

Томас Олиманс — новичок, который ориентируется в Нью-Йорке как коренной житель. Он изучил ниши истории Нью-Йорка — ниши, которые отражают его страсть к Джорджу и Ире Гершвинам, Леонарду Бернштейну и другим музыкантам.

Олиманс — голландский баритон, последние два месяца проведший на Манхэттене. Он пришел на новую постановку «Волшебной флейты» Моцарта в Метрополитен-опера, последнее исполнение которой состоится в субботу. Когда он не был в Метрополитене на репетиции или представлении, он делал то, что делают жители Нью-Йорка: гулял. Он сказал, что ходьба — это способ расслабиться после занятий легкой атлетикой в ​​«Волшебной флейте». Много бега, прыжков и наклонов.

Я последовал за ним, пока он вел нас через Верхний Вест-Сайд.

Олиманс отправился туда, потому что именно здесь жили Гершвины, когда Джордж работал над «Рапсодией в стиле блюз». Это 10-этажное здание на углу Амстердам-авеню, которое, видимо, когда-то называлось «Дредноут» — возможно, не самое вдохновляющее название для жилого дома. Теперь на шатре только адрес.

Айра «по всей видимости, предложила изменить название с «Американской рапсодии», — сказал Олиманс. «Наверное, я услышал «Рапсодию в стиле блюз» в фильме, когда мне было 10 или 11 лет, и у нас получилась замечательная пластинка». Даже изображение на обложке альбома вызывало ассоциации с Нью-Йорком: «Я думаю, это было Крайслер-билдинг», - сказал он.

«Когда я был здесь в первый раз, я сделал фотографию, — рассказал Олиманс, — и пришел кто-то из тех, кто здесь жил, по-видимому, и сказал, что в той же квартире все еще есть пианино, вероятно, не пианино Гершвинов. Йорк. Они видят, что вы чем-то интересуетесь, они общаются с вами и делятся тем, что знают и что им интересно».

Олиманс направился к Риверсайд-Драйв, к югу от бульвара Дьюка Эллингтона, и остановился перед двумя таунхаусами.

В тот день, когда город переименовал Западную 106-ю улицу в имя Эллингтона, Сонни Грир — давний барабанщик Эллингтона — играл хиты с комбо в доме № 333, где Эллингтон работал.

В тот день, когда мы с Олимансом проходили мимо, в воздухе доносился звук птиц на деревьях на Риверсайд-Драйв. Это было как-то уместно: в «Волшебной флете» он играет Папагено, птицелова.

Он сказал, что слышал пение птиц из своей квартиры в Верхнем Вест-Сайде с момента прибытия в него в апреле — пока погода не стала теплой. Теперь он слышит механический гул. «Кондиционеры повсюду», — сказал он. «Для меня это подводит итог весны в Нью-Йорке. Пение птиц слышно только тогда, когда слишком холодно».

Олиманс задавался вопросом, почему не было мемориальной доски в честь Эллингтона в доме № 333 или по соседству, в доме № 334, где Эллингтон жил несколько лет. На Вест-Энд-авеню, 505 висела не одна, а две мемориальные доски, посвященные композитору и пианисту Сергею Рахманинову. Он жил там с середины 1920-х годов до своей смерти в 1940 году. В эти годы он написал среди других произведений «Рапсодию на тему Паганини».

Олиманс заметил шатер здания раньше меня — и скопление собачников перед ним. «Все собаки любят Рахманинова», — сказал он со смехом.

Мы поехали туда после остановки перед домом 316 по 103-й Западной улице, еще одним домом Гершвинов.

Когда они там жили, там был бальный зал. По словам биографа Гершвинов Говарда Поллака, Гершвины использовали его не для вечеринок, а для настольного тенниса. В доме также был лифт. «Моррис управлял лифтом», — сказал Олиманс, добавив, что один из гостей, как сообщается, принял отца Джорджа и Иры — человека, гордящегося тем, что у него есть дом с лифтом, — как человека, нанятого для выполнения этой работы.

Судя по всему, это был довольно хаотичный дом. В поисках более тихого места «Гершвин отправлялся в отель на Бродвее, чтобы сочинять музыку», - сказал Олиманс.